К законопроекту о волонтёрах. Что нужно сделать, чтобы они помогали государству

Государственная власть озаботилась добровольческим движением и начала рассматривать законопроект «О волонтёрстве».

Это не первая попытка формализовать на бумаге существующее в реальности явление. Первая была предпринята в 2010 году, после пожаров, когда был принят ФЗ-100 «Одобровольной пожарной охране». С тех пор ни одного случая применения этого закона лично я не встречал.

Прежде чем начать рассматривать нынешний законопроект как таковой, надо сказать пару слов о явлении, которое он призван, согласно преамбуле, «поддерживать и развивать».

Первое важное соображение таково: волонтёры есть проявление гражданского общества в самом что ни на есть химически чистом виде. Волонтёры - это просто граждане, которые по собственному почину взялись решать какую-то общественную проблему, ощутив ответственность не только за себя лично, но и за страну в целом. Не ради награды, не ожидая приказа, а потому что "нам здесь жить" и "если не мы, то кто". При этом в ряде обстоятельств по понятным причинам граждане справляются лучше, быстрее, дешевле, чем планировали справиться власти.

Второе важное утверждение: власть опасается, что волонтёские объединения могут а) подпасть под контроль антигосударственных сил и стать проводниками их политики и б) быть просто ловко сымитированы этими самыми антигосударственными силами по формальным признакам, стать их маскировкой.

Власть имеет право на подобные опасения, тем более, что реальные провокаторы в Крымске действовали, по некоторым сведениям даже и платные.

Насколько веские причины у власти для подозрений -- уважаемые читатели могут оценить по следующим материалам:

 В городе Крымске, пострадавшем от наводнения, появились провокаторы. Они ходят по улицам с повязками на лицах и сообщают о том, что в город пришла эпидемия тифа и дифтерии. Врачи, однако, заявляют, что эпидемиологическая ситуация в городе под контролем.

И все же, как сообщает корреспондент радиостанции "Вести ФМ" Алексей Чесноков, ситуация в городе остается сложной. Волной разрушило центральный рынок Крымска, тонны мяса и овощей оказались на улице в 30-градусную жару – все это неблагоприятно может сказаться на эпидемиологической обстановке. Только сегодня к развалинам рынка стало возможно подступиться, их начали разгребать и вывозить.

Между тем, по словам корреспондента, город наводнили слухи, жители испытывают панику. "Я встретил нескольких молодых людей. Они идут парами по городу – парни, девушки в масках на лице, и говорят о том, что в город пришла эпидемия, что есть вспышки инфекционных заболеваний. Призывают всех надеть маски и перчатки, – рассказал он. – В пункте временного размещения, где делают прививки, врачи сказали, что это полная чушь – никакой эпидемии нет, вся ситуация находится под контролем". По словам корреспондента, полиция патрулирует город, выявляет и задерживает тех, кто сеет панику.

В полиции заявляют о трех провокациях, которые имели место накануне. Позавчера в городе распространились слухи о прорыве дамбы и второй волне наводнения. Чтобы развеять эти слухи, к устью Неберджаевского водохранилища выехал замначальника ГУ МВД России по Краснодарскому краю Сергей Горбунов. Он лично убедился, что уровень воды в норме и городу ничего не угрожает.

Кроме того, в Крымске задержали местных жителей, которые ездили по городу на своем автомобиле и предупреждали всех о надвигающейся волне. Позже выяснилось, что они сами стали жертвами слухов.

"Доброжелателей", которые раздавали жителям Крымска респираторы и предупреждали о надвигающейся эпидемии, пока задержать не удалось, полиция ведет их поиск

http://www.vesti.ru/doc.html?id=846137&tid=98594

...Провокаторы устроили потасовку на центральной площади Крымска, перед зданием городской администрации, однако встретили мощный отпор крымского казачества.

- Эти люди прибывают в Крымск вместе с волонтерами и пытаются спровоцировать население на конфликт с властями, - рассказал Life News руководитель пресс-службы ГУ МВД РФ по Краснодарскому краю Игорь Желябин. – Конфликт казаков с группой провокаторов произошел после того, как они сделали смутьянам замечание.

Четыре провокатора были задержаны и доставлены в отдел полиции.

- Группа молодых людей из числа волонтеров стали агитировать народ на проведение стихийного митинга, - рассказали Life News казаки Крымского казачьего войска. - Казаки решили выступить в роли миротворцев, на что провокаторы отреагировали очень агрессивно и бросились на них с кулаками. Отряд полиции подоспел очень вовремя.

...На стене местного кинотеатра «Русь» появился листок с фамилиями 210 якобы пропавших без вести. Среди них значилась целая семья из пяти человек. Однако, как выяснилось, данные реальных людей были внесены в список без их согласия.

- Это наша семья! - рассказала Life News жительница Крымска Оксана Номанокова, увидев псевдосписок. - Мы с мужем действительно проживаем по этому адресу, это наши родители и наши дети, и даты рождения все правильно указаны. Но мы все живы-здоровы!

 ...Провокации начались с 9 июля, когда поступило сообщение о «второй волне» и прорыве Варнавинского водохранилища. Испуганные люди оставили свои дома и бросились бежать из города. 10 июля провокаторы распространяли информацию об эпидемии, раздавая при этом марлевые повязки около вещевого рынка. 12 июля они же распространили сообщения об авиаопылении города химикатами якобы в целях предотвращения распространения инфекции. http://lifenews.ru/news/97317

..."Я знаю все слухи. Слух первый: первичную материальную помощь в 10 тысяч рублей выдают только под подпись о том, что человек слышал систему оповещения. Второй слух: что на кладбище уже 600 ям и около тысячи трупов. Третий слух - что прорвало дамбу и сейчас в город прибудет вторая волна наводнения. Четвертый слух - о рефрижераторах, груженных трупами, пятый слух - о том, что не будут выдавать компенсации родственникам тех, чьи близкие не утонули, а погибли из-за других причин. Я думаю, что работают профессиональные провокаторы", - сказал Ткачев. http://ria.ru/society/20120709/695487951.html

Понятно, что волонтёрам подозрения государства представляются "проявлением недоверия к собственным гражданам". Возможно, эта позиция инфантильна. Но, тем не менее -- добровольцы у нас такие, какие есть. Следовательно, государству надо их привлекать на свою сторону – чтобы в следующий раз подобные эксцессы волонтёры пресекали самостоятельно.

Третье важное, но более длинное соображение: волонтёрство есть относительно новое для страны явление. Традиции добровольчества советских времён утеряны вместе с советским укладом жизни, а новые только-только зародились. Первой из известных мне групп, которые сегодня зовут добровольческими, появилась в конце восьмидесятых в Республиканской Детской Клинической Больнице. Её создание инициировал о.Александр Мень. Люди приходили в больницу к тяжело больным детям, играли с ними, общались, старались помочь всем, чем была возможность. Из этой группы вырос благотворительный фонд deti.msk.ru, в эту группу входила первая директор «Подари Жизнь» Галина Чаликова.

В целом этому явлению пара десятилетий, а уж массовому волонтёрству – от силы лет пять. У нас нет ещё культуры работы волонтёров, традиций, признанных лидеров или общей этики – всё ещё зыбко, всё в процессе создания, почти никто не понимает, как правильно и как нужно. Существующие методические центры и объединения только набираются опыта и сил. При этом нельзя сказать, что это совсем уж маргинальное явление, или что в нём мало участников. У крупнейшего благотворительного фонда «Подари Жизнь» - примерно 700 постоянно ротирующихся волонтёров. Пожары 2010 года оставили след в виде дружины в 400 человек добровольных лесных пожарных, а участие в пожаротушении принимали тысячи людей. После поисков Лизы Фомкиной сформировалось объединение LizaAlert, способное мобилизовать сотни людей в разовых акциях поиска пропавших – и это не единственный добровольный поисковый отряд. Наиболее стабильная структура, в которой организован не только труд, но и поддержка волонтёров, где почти нет ротации – «Даниловцы» – имеет в своем «активе» около 80 человек и работает постоянно. В акциях «Клуба волонтёров» принимает участие в течение года около 5000 человек, но периодичность их участия и включенность может быть самой разной. При каждом почти благотворительном фонде есть волонтёрская группа, многие из фондов начинали именно как волонтёры – например, «Старость в радость». Есть свои волонтёры при очень многих храмах и православных братствах. Есть группы при школах и ВУЗах. Социальные и волонтёрские программы есть во многих трудовых коллективах, так называемое корпоративное волонтёрство. Волонтёрским служением занимаются некоторые политические силы, спортивные болельщики, музыкальные фан-клубы, читатели журналиста Соколова-Митрича, разного рода досуговые кружки и посетители интернет-форумов. Одна из самых известных добровольческих групп, «Тугеза», сформировалась вокруг популярного сетевого ресурса «всякого интересного». И таких небольших организаций и просто дружеских групп – тысячи по стране.

Однако все эти движения не имеют какого-либо центрального руководства или координации, в большинстве случаев абсолютно неформальны, не имеют уставных документов, внутренних регламентов и вообще формального членства. А та же Тугеза – вообще принципиально анонимна.

Это просто группы друзей или единомышленников, которым захотелось сделать нечто хорошее. Увидев некоторую проблему, граждане решили исправить положение самостоятельно, не претендуя на иное вознаграждение, кроме морального удовлетворения.

Но они отлично понимают, что именно решают проблемы, которые не решили (или плохо решили) официальные службы государства – там, где всё уже хорошее решено и сделано, волонтёрам делать нечего.

Из-за этой изначальной заточенности на ликвидацию недоработок государства они смотрят на власти не особенно доброжелательно.

И вот что мы имеем: две недоверчиво смотрящих друг на друга общности, одна из которых хочет другую контролировать, а вторая первой просто не доверяет, ибо уверена, что работает вместо неё.

Если в этой ситуации действовать грубо, если пытаться всех сходу записывать в реестры, запрещать деятельность без регистрации, обкладывать со всех сторон эту анархическую вольницу формальными правилами - то ничего, кроме сопротивления, отказа от деятельности и возрастающей нелояльности к властям, не получится. Невозможно вызвать к себе доверие - а властям нужно именно это - у того, кого ты усиленно ставишь под контроль. Он или сбежит, или начнёт с этим бороться. В психологии это называется ситуацией "двойного послания": с одной стороны власти говорят, что им важно развивать волонтёрство, что оно важно и нужно, а с другой всячески усложняют его реальное развитие. Ничем, кроме конфликта, такая ситуация закончиться не может.

И после такого конфликта имеющие опыт самоорганизации, умеющие совместно работать, с хорошей бескорыстной мотивацией, люди превратятся из просто не вполне довольных граждан – в граждан резко недовольных. Они хотели просто помогать людям, а им почему-то поставили палки в колёса. Как тут не выйти на оппозиционный митинг? Особенно, если добро было действительно большим, а препятствия поставили глупые. В этом молодом сегменте гражданского общества от конфликта с властями может проснуться политическое самосознание – и оно не будет провластным в этом случае.

Особенно осложнилась ситуация после Крымска - самого массового волонтёрского события последних 20 лет. Туда съехалось почти 15 тысяч человек со всей страны. И большая часть из них не относилась ни к каким организациям. Да, в Крымске работали и политические силы, и Церковь, и много кто ещё – но основу добровольчества составляют именно неформалы, которые не хотят нигде регистрироваться, никуда не относятся, и очень ценят свою свободу, что никто им не указывает как и что делать.

Я помню лагерь джиперов около шестой школы в Крымске, который развернулся самым первым из всех добровольческих лагерей. Когда от нашего фонда туда приехала гуманитарная помощь, они специально просили, чтобы нигде, ни в каких отчётах не фигурировали их имена, их машины и даже название форума, на котором они все познакомились. Чтобы никто не записывал их как чьих-то волонтёров. Потому что им важно, что они это делают – сами. По собственному почину.

И это были не питерские студентки и не московские хипстеры. Это были сорокалетние краснодарские мужики «с прошлым», про которое не сильно хотелось расспрашивать.

И подобный настрой в волонтёрской среде доминирует.

Как думаете, что нужно, чтобы извлечь из такого рода анархической вольницы максимальную пользу, а не оттолкнуть её прямо в объятия антигосударственных активистов?

Вот что на этот вопрос ответили сами волонтёры. Законопроект в основном критикуется (Волонтёры в помощь детям-сиротам, Союз Волонтёрских организаций и движений, Подари жизнь, Даниловцы, Милосердие). Никто не смог объяснить самим волонтёрам, зачем их регулируют. В пояснительной записке указано, что он «будет способствовать повышению эффективности социально ориентированных некоммерческих организаций» - но из текста закона не ясно, каким именно образом. Что вообще могут дать предлагаемые в законе меры, кроме бюрократизации и контроля – непонятно. Всё, что прописано в законе как обязательное – как правило, уже есть в иных актах.

Сейчас волонтёры успешно работают, заключая в случае необходимости гражданско-правовые договоры. Подробнее о том, как это делается, можно, например, прочитать здесь или тут. В этом вопросе есть определённые сложности, но для их решения не обязателен федеральный закон.

А хотят волонтёрские организации вот чего:

1. Государство не должно мешать. Надо дать явлению вырасти и оформиться. Пока люди не сорганизуются сами и не сформируют свой запрос на взаимодействие с государством. Он неизбежно возникнет, когда волонтёры начнут ставить себе более масштабные задачи и им понадобится государственное содействие. Потому что сейчас большая часть волонтёров – это просто маленькие дружеские тусовки, ничего, кроме своего небольшого частного полезного дела не видящие и довольно ревниво относящиеся к любой попытке в него вмешаться. И которые бессмысленно пытаться регулировать – как бессмысленно регулировать группы самодеятельных бегунов по утрам. Пройдёт время -- и по мере возрастания задач наиболее последовательные группы дорастут до того, что сами придут к государству и скажут, что и как им нужно для развития. Поэтому всё, что можно оставить в законе «по желанию» - должно остаться «по желанию». А можно и обождать с принятием закона, ибо сейчас он рискует задушить нарождающееся явление.

2. Ниоткуда не следует необходимости государственного органа как центрального регулятора волонтёрской деятельности и государства как основного заказчика их деятельности. Что это даст волонтёрскому движению – неясно. Привыкшее жить по иным правилам, по принципам самоорганизации некоммерческих объединений и неформальных групп, волонтёрское движение резко воспротивиться любым попыткам навести учёт и контроль. Любая бюрократизация в столь свободной доселе сфере кончится ничем. Закон просто не сработает – как не работает ФЗ-100. Волонтёрам проще перестать работать или перейти на нелегальное, по сути, положение, чем возиться с бумагами.

3. Идеальной для развития волонтёрства была бы ситуация, когда государство осуществляет до поры до времени только поощрительную и вспомогательную функцию. Вот есть масса волонтёрских объединений, движений, сообществ. Выбрать из них наиболее перспективные и – если уж это необходимо – наиболее лояльные. И помочь им развиться лучше, чем прочим, захватить лидерство (реальное, основанное на авторитете, а не только на государевых деньгах живущее). Очень полезны были бы конкурсы, гранты, круглые столы и вообще государственная забота о том, чтобы движение не испытывало недостатка в возможностях. В этом случае действительно будет развитие и поддержка. Даже денег для этого зачастую не надо тратить – достаточно дать эфир на телевидении. Как это отлично сработало со «Старость в Радость». Которая была маленькой группой энтузиастов – и в единый миг прославилась на всю страну после сюжета на 1 канале, что в совокупности с другими факторами обеспечило им и поток людей, и пожертвования, и нужной громкости имя.

4. Другой ценный вклад именно в развитие волонтёрства могло бы дать обучение волонтёров за счёт государства. В Крымск или на пожары приезжала масса людей, которых обвиняли в плохой обученности или недисциплинированности – но разве от записи в реестр они резко обретут нужные знания и опыт? Почему бы эти деньги не направить на обучение всех желающих работе в зоне ЧС? В зоне пожаров? Чтобы, во-первых, в следующий раз люди были подготовлены, во-вторых, чтобы и МЧС, увидев корочки о том, что этого человека они сами обучили – относились бы с большим доверием, и в-третьих, чтобы люди увидели, что властям важно их не посчитать и построить, а реально совместно решать возникающие проблемы. Потому что вот сейчас, буквально осенью и зимой, ребята из Дрома (а они ушли из Крымска последними из волонтеров) захотели пойти обучаться – никакой возможности. В лучшем случае – курсы первой помощи. Хотя курсы подготовки полупрофессиональных спасателей на свете есть – священники, например, обучались.

5. Очень полезный аспект, который мог бы быть в законе – это прояснение отношений между волонтёрскими группами (причём как самодеятельными, так и действующими как представители НКО) и государственными органами. Чтобы, когда волонтёры приходят в больницу или детский дом, было чётко понятно кто они друг другу. Как распределяются обязанности и полномочия. Сейчас это регулируется теми или иными гражданско-правовыми договорами, которые всегда упираются только в добрую волю руководства учреждения, а то и не регулируется вообще никак, на уровне устных разговоров. Если бы была разработана общая форма для разного рода учреждений, и учреждения были бы в курсе того, как их правильно применять – это сильно облегчило бы работу добровольцам

6. Крайне полезно было бы навести порядок в вопросах сбора пожертвований волонтёрами без юридических лиц. Сейчас этот процесс не регулируется вообще никак. Как и вопрос отчётности за собранные средства и их целевое использование. Есть отчётность НКО – но как должны и должны ли вообще отчитываться частные сборщики? На этот вопрос закон вообще не даёт никакого ответа.

Напоследок расскажу случай из жизни. Недавно у меня дома сидел в гостях мой когдатошний одноклассник, ныне работающий в загадочной организации «Российские студенческие отряды» - наследника, по идее, советских стройотрядов, некогда родившихся из того же гражданственного духа. Я пытался выяснить у него, чем же эти самые отряды занимаются. «Ну как» - говорил мне товарищ, делаясь необычайно похожим на молодого Бориса Ельцина – «при каждом ВУЗе создаёт штаб!». Погоди, говорю я, нафига мне штаб? Вы делаете-то что? «Штаб создаёт совет» - бубнил он. «Надо ежемесячно писать отчёт! А за выезд в лагерь дают «шпалу»!». И так далее – штабы, отчётность, какие-то поездки с речами… Минут через 20 такого рода допроса выяснилось, что, во-первых, однажды отправили 70 человек работать в Сочи, правда, их там кинули с зарплатой. Во-вторых, занимались обучением проводников для РЖД, но много ли таких проводников реально ездит - неизвестно. И, в-третьих, строят второй год что-то под Архангельском, но даже архангельские комиссары по телефону не вспомнили, чего именно.

Я не знаю, может, мне попался мне неудачный комиссар. Может быть, в действительности стройотряды ведут активную и разнообразную полезную работу (кто знает, расскажите, кстати).

Но именно сведения работы к созданию штаба и написанию отчёта совета для государственного органа больше всего и хотелось бы избежать самому волонтёрскому движению. Или даже дополнять свою работу подобной волокитой они не видят смысла.

Волонтёры помогают решать проблемы – и не стоит из-за подозрений в нелояльности ставить между ними и проблемами дополнительные преграды. Иначе они пойдут искать того, кто пообещает эти преграды убрать, пойдут за ним, и нелояльность станет настоящей.